Посмотрев наконец "Лигу выдающихся джентльменов"

Зверь-обоснуй требует своего. В самом деле, из чего следует, что тамошний Капитан Немо - именно тот принц Даккар, о котором писал Верн? По мне, это кто-то из экипажа Даккара, кто ушел непосредственно перед тем как "Наутилус" был заперт в подземелье Таинственного Острова. И оказался наследником всех подводных сокровищ Даккара, и употребил их на то, чтобы построить новый, более другой "Наутилус". Сюда вписывается и поклонение Кали. А насчет Сойера, если верить Вики, у них еще более суровый анахронизм... но, с другой стороны, почему это не может быть сын или даже внук твеновского персонажа?

@музыка: Земфира "Не отпускай"

@темы: я страстно любил тогда чтение подобного рода

---

Ро неправа

Фантастические твари обитают в нашем правительстве и Госдупе. И более других вы хрен где найдете.

---

чтоб былО

fishki.net/2770533-mertvyj-gorod-kak-vygljadjat...

---

надо смотреть

17.11.2018 в 02:55

Пишет  Treismor Gess:

Фантастические твари и Гриндевальд

субъективное восприятие

Сходили на фантастических тварей, пришли в час ночи. Пересмотрела первую часть. Сегодня я все еще хорошо помню первую часть – как и было после ее премьеры – и совсем не помню вторую.

Это какая-то фантастика. Фильм идет два с половиной часа, я внимательно в него вглядывалась, принимала решения непременно пересмотреть ради деталей и чтобы разобраться в мешанине быстрого действия, и, конечно, помню изумление в конце. Но это все.

Виноваты тизеры. Они отлично выполняют свою функцию заманивая, но кто посмотрел все тизеры – особого удовольствия потом не получит, основная канва пропалена безвозвратно. Хотя мы же понимаем, что дело не в удовольствии, а в том, чтобы на просмотрах отбить бабло. Так что схема работала и будет работать.

Частью этой схемы являются фанатские теории, которые выстреливают сразу после первого трейлера, мусолятся на форумах, и с каждым новым трейлером или новым интервью добавляют фактуры. И поэтому я уверена, что работа авторов фильма включая саму Роулинг учитывает этот фланг борьбы за внимание зрителей. Сначала вбрасывают ложный факт (конечно с некоторым процентом неопределенности, чтоб потом никто никого не обвинил – например, фамильное древо Лестренжей с немного смазанными именами) – а потом, когда факт прижился и на нем сделаны построения – разрушают их с экрана. Все в ахуе. Вот это поворот. Ну ах-ха-ха.

Говорят, на сайте Роулинг, посвященном поттериане, изменили даты рождения Минервы Макгонагалл. Теперь выходит так, что в Тварях она еще не родилась. Поэтому та профессор Макгонагалл, которую мы мельком видим во Тварях-2 – не Минерва. Но в списке актеров она указана как Минерва. Ну – я верю. Вселенная растет в оба направления, вперед и назад, и пока людей возможно удивить – все средства для этого будут использованы.

Надо сказать, меня это не возмущает, я все понимаю. Твари – это интерактивная франшиза. Не литература в привычном понимании, где из канона слова топором не вырубишь (хотя в ГП мы видели и не такое). Это игровое пространство, где треть работы делают фанаты. Их задача – массово в чем-то убедиться. Как только это случилось – автору надо сделать иначе, даже если пострадает логика мира или что-то в этом роде. Это битва за сюжетный поворот и обсуждения. Но это забавно.

Сетевые критики вторых «Тварей» отмечают общий дизайн (и верно!) и «хорошую музыку». Я в полной растерянности. Вот «Гладиатор» - это хорошая музыка. Большая сюита из многих различных по звучанию частей, которая западает в сознание и потом слушается отдельно, сама – как фильм. «Наруто» - хорошая музыка, более 20 оригинальных, разноплановых тем. «17 мгновений весны» - хорошая музыка, узнаваемая. Смысл хорошей музыки для кино в том, что по нескольким нотам ты стремительно возвращаешься во вселенную фильма, словно просматривая его вторично. В Тварях-2 нет ничего подобного, фоновые звуки. Нет Темы, ни одной. Единственная узнаваемая тема – из ГП, тема Хогвартса.

В этом собственно и отличие от первой части. Там реально была музыка – джаз, мелодии эпохи, и звучали они постоянно, красной нитью. Убедительную картинку – особенно грязную и дымную – режиссеры научились делать хорошо. Но звуковое сопровождение картинки включая текст, который говорят герои – увы. Люди вообще разучились слушать, мне кажется. Так что ставка на визуал – это не достоинство.

В общем в ФТ-2 нам показали три города, и они плохо отличимы друг от друга.

Печально, что многие действующие лица ФТ остались на экране безымянными, хотя они занимают такую позицию, что имя их важно. Но на его озвучивание не хватило времени или фантазии (пустить субтитры, кто перед нами, нордический ли характер, сколько лет, какое гражданство – много чего можно сделать, если работать с огоньком). В результате узнать имя красотки-помощницы Гриндвальда можно лишь из сети.

Зовут ее Винда Розье. Неслучайная фамилия.

А министерского мужика в шляпе, который допрашивал Дамблдора в кабинете ЗОТС – Торквил Трэверс.

В поттеране вообще очень интересные, непростые имена. Вот этот Торквил – пахнет римским Торквинием. А Аурелиус – Аврелием, золотом. Имена царей и императоров Рима, включая Луциев и Северов, можно обнаружить там где угодно. Есть еще греческий пласт братья Скамандеры. Обещан какой-то Ахиллус или Ахиллесус, но я не помню, кто это и при чем он. И в этом боль. По-настоящему интересное пространство, углубляющее волшебный мир - кроме того, кто кому дал и от кого не то родил - слито.

На самом деле все вышесказанное – проходные слова о текущих разочарованиях.

Написать надо о том, что удивительно. О Геллерте Гриндевальде.

спойлеры!

Все, написанное о фанатской убежденности, тут верно. Мы много лет знаем, что мерзавец Гриндевальд, предыдущий Темный Лорд – расист и источник европейского фашизма. И что Вторая Мировая кончилась, когда победили Гриндевальда, в 1945 году. Наверное, бедный медиум Гитлер просто уловил определенные тенденции мира волшебников, если только с ним кто-то не связался напрямую. Магия управляет миром маглов, поэтому если в Лондоне разрушились мосты и испортилась погода – виноваты дементоры и УПСы. Поэтому маглов надо беречь от зарвавшихся волшебников, типа когда Сильный проявляет милость к убогим – это этично.

И вот в ФТ-2 мы наблюдаем действительно умный, глубокий перевертыш. Даже если это – ложь Геллерта. Но его слова на собрании сторонников под кладбищем Пер-Лашез (режиссеры должны бы больше обратить внимания на тамплерщину и тайные сходки в катакомбах под парижскими кладбищами!) не кажутся ложью.





Волдеморт был опереточным злодеем до самого конца, и его утлые схематичные идеи – просто набросок, указание направления, где плохо. Говорят, чем больше Роулинг писала, тем больше понимала, что обезличенное, дегуманизированное зло в масках – выбор так себе. Поэтому некоторые Пожиратели Смерти в поттериане получили хоть какую-то историю. Однако объем личности у носителя Зла мы видим только теперь, в Гриндевальде. И дело не в страсти или убедительности, с которой Джонни Депп вообще делает все. Дело в концепте.



Мир конца 20-х, который нам показан в первой американской части Тварей – это ханжеский мир после Первой Мировой, где волшебники проиграли. Статут Секретности не бережет маглов от бесконтрольного колдунства и истребления – он бережет волшебников от фанатичных маглов-пуристов (снова привет, Мерлин BBC). Организация «Новый Салем» с его охотой на ведьм – лишь одна из ласточек. Как обычно, в молодой Америке дело обстоит хуже, чем в старой, развращенной Европе, но это малое отличие. В этих обстоятельствах, где отношения между магами и маглами запрещены от слова «совершенно», очень иллюстративно смотрится история любви волшебницы и пекаря, которую надо бы стереть (беспамятство как аналог лоботомии), но так вышло, что беспамятство не сработало, и история все еще актуальна.

…Не буду останавливаться на том, что я просто не очень верю во все это как зритель. Бесконечное умиление техничной красотки Куинни туземцем-медвежонком Ковальски, который готов бесконечно изумляться ее способностям, похоже на уютное взаимное использование, но бог с ним, бывает. В жажду замужества до любовного приворота в паре, где все и так хорошо, не верю тоже. Надо допустить, что нам просто показывают, как трудно жить, если вы по разные стороны закона.

Одним словом, жить волшебникам не только трудно, но и как-то стыдно. Если среди них заводится Обскур – то причина его появления лишь одна: это маглы довели чужого ребенка до того, что его природный талант обратился внутрь и стал темной разрушительной энергией. Так было и с Арианой Дамблдор, которую как-то испортили неволшебные мальчики-соседи. И этот темный дар Обскура теперь неудержимо бьет во все стороны, в том числе по своим. То есть маглы создают волшебникам проблему и оставляют с ней. Поэтому волшебники призваны прятать Обскуров (не получается), а потом убивать (лучший выход). Потому те не доживают до 10. Мы хорошо видим это в конце первых Тварей, когда МинМагии Америки расстреливает Криденса в подземке. Ничего личного. Главное – не усугублять и спрятать концы в воду.

Идея Гриндевальда о возвращении волшебникам достойного места под солнцем была бы обычной полит.трескатней, если бы не видение Второй Мировой. Под соусом «маглы отнюдь не мирные и бессильные добряки, вот что нас ждет, если не принять меры» - документальный полет самолетов над разрушенным рейхстагом и танки, едущие по трупам, черно-белая хроника – очень сильный довод. Маглы, развязывающие войны сами, не способные остановиться, с их гонкой вооружений, с их собственной жаждой разрушения – угроза обоим «мирам». Поэтому если есть возможность взять эту бодливую корову под контроль – это надо сделать.

Никто не говорит о полном уничтожении маглов, во всяком случае не всех, не всех. В конце концов, из них выйдут хорошие слуги. В мире, где быть волшебником естественно и почетно, где не надо скрываться, в мире, где может осуществиться мечта выйти замуж за пекаря. А может быть и в мире, где уже не будет Обскуров.

…Именно так слышат Гриндевальда Криденс и Куини, и половина зрительного зала.



Обаяние, спокойная уверенность и некая извращенная нежность, с которой Гриндевальд говорит о неизбежном – например, когда приказывает убить неволшебную девочку-свидетеля - выдает в нем вполне жертвенного последователя собственных идей. Это одна из самых страшных форм лжи – что палач сожалеет или отворачивается, чтобы не видеть и не страдать. Но это работает. Гриндевальд прекрасен, и выглядит куда интереснее Дамблдора.

Я пока не понимаю, чем занят Альбус Дамлбдор. Судя по всему он, расставшись с любовью своей юности, готов жить в мире, где никакой любви у него не будет, поэтому нет причин задумываться над чем-то еще. Маглы, волшебники, охрана границ, статут – да ладно. Не трогайте то, что держится на соплях, ведь оно держится. Вон Литу Лестранж травили в школе, а ничего, выжила и стала красоткой (не передать, как я теперь нахожу сюжет со Снейпом, которого травили в школе и ничего, вырос, однако ж развернулся и отыгрался с Альбусом за все)). Отлично видно, что Альбус всегда делает ставки на тайное оружие – потому что без такого оружия он слаб. У Гарри Поттера было «тайное оружие», пророчество и некая сила, у Ньюта Скамандера есть целый чемодан оружия, про которое никто не знает. Конечно, это иронично - если б волшебный мир не был таким косным, зашоренным и лицемерным – он познакомился бы с возможностями волшебных Тварей получше. Однако пока это универсальное решение проблем. Поэтому нет ничего удивительного в том, что Гриндевальд тоже находит себе тайное оружие, чтобы использовать его против Дамблдора. Собственно, Криденса. Шахматные партии на судьбах последователей неизбежны.



Прекрасна параллель в поведении Гриндевальда относительно Криденса. Как он обнимал его в исполнении Колина Фарелла (Грейвз) – также он обнимает его в исполнении Деппа. Он очарован чудовищами, он ими дорожит, даже если за этим стоит стратегия. А как относится Альбус к повелителю чудовищ Ньюту – мы не знаем. Слова об особой хорошести Ньюта, который не стремится к власти, только к справедливости (что, простите?!) ничего не стоят, ибо сказаны на бегу.

Логика ФТ-2 такова, что истинная причина послать Ньюта останавливать Гриндевальда – это воровство. Нужно схитить у Гриндевальда каплю смешанной крови в фиале галадриели – контракт и клятву Альбуса и Геллерта не поднимать руку друг на друга. Когда контракт на руках у Геллерта – Альбус не может его убить (неприлично?). А когда на руках у самого Альбуса – может. Потому что этот пузырек Альбус уничтожит, о чем и была финальная речь - может даже мечом Годрика или огнем волшебной твари, или ждите новый стафф. Я не очень понимаю, как обстоит дело с клятвами в этом ненормальном авторском мире. Клятвы заключаются на небесах. Если нарушить обет можно, просто выбросив обручальное кольцо – ну тогда ладно. Может в мире магии мат.носитель и есть основная суть верности. Может, тут рука реально магически не поднимается, если такой мат.носитель есть.

Альбус собрался обратить свою кровь против друга-врага. Отнял данное. Геллерт собрался обратить кровь Дамблдоров против Альбуса, найдя недостающее (Криденса). Это вполне чудовищно, но и изящно. Потому что Геллерт тоже не может поднять руку на Альбуса по клятве. Но почему-то мысль сломать свою прелесть его не посетила.

Я не понимаю, отчего все сделали вывод, что Аврелий Дамблдор – новый брат Альбуса. У меня вагон предположений. В том числе и про брата. Учитывая индийские страсти про уведенную под империусом жену факира – ждать можно чего угодно как от родителей Альбуса, так и от него самого. Может, Альбус не совершенный гей. Может, Аберфорс любил не только коз. Может, у отца Дамблдора был брат/сестра, потерявшиеся в мире маглов, и это подарок оттуда.

Хотя сын Альбуса очень меня расстроит, это будет трешак. Надеюсь, семейные эпопеи, родильная горячка и занавески в какашечку минуют нас даже в рамках женской прозы, аминь.

 

---

фраза сегодняшней сессии

бля, они опять откидались подтвержденной двадцаткой!

@музыка: Медведев "Ставни глухи"

---

увы

16.11.2018 в 16:47

Пишет  Хасяндра:

РОДИТЕЛЬСКИЙ ПЕРФЕКЦИОНИЗМ
оттедова))))

Воспитание – дело тонкое: любая методика может привести к непредвиденным результатам. Автор Светлана Хмель представила, как может всё случиться:

Отличная профилактика родительского перфекционизма:

«Когда-нибудь у меня родится сын, и я сделаю все наоборот. Буду ему с трех лет твердить: «Милый! Ты не обязан становиться инженером. Ты не должен быть юристом. Это неважно, кем ты станешь, когда вырастешь. Хочешь быть патологоанатомом? На здоровье! Футбольным комментатором? Пожалуйста! Клоуном в торговом центре? Отличный выбор!»

И в свое тридцатилетие он придет ко мне, этот потный лысеющий клоун с подтеками грима на лице, и скажет: «Мама! Мне тридцать лет! Я клоун в торговом центре! Ты такую жизнь для меня хотела? Чем ты думала, мама, когда говорила мне, что высшее образование не обязательно? Чего ты хотела, мама, когда разрешала мне вместо математики играть с пацанами?»

А я скажу: «Милый, но я следовала за тобой во всем, я не хотела давить на тебя! Ты не любил математику, ты любил играть с младшими ребятами». А он скажет: «Я не знал, к чему это приведет, я был ребенком, я не мог ничего решать, а ты, ты, ты сломала мне жизнь» — и разотрет грязным рукавом помаду по лицу. И тогда я встану, посмотрю на него внимательно и скажу: «Значит так. В мире есть два типа людей: одни живут, а вторые ищут виноватых. И, если ты этого не понимаешь, значит, ты идиот».

Он скажет «ах» и упадет в обморок. На психотерапию потребуется примерно пять лет.

Или не так. Когда-нибудь у меня родится сын, и я сделаю все наоборот. Буду ему с трех лет твердить: «Не будь идиотом, Владик, думай о будущем. Учи математику, Владик, если не хочешь всю жизнь быть оператором колл-центра».

И в свое тридцатилетие он придет ко мне, этот потный лысеющий программист с глубокими морщинами на лице, и скажет: «Мама! Мне тридцать лет. Я работаю в «Гугл». Я впахиваю двадцать часов в сутки, мама. У меня нет семьи. Чем ты думала, мама, когда говорила, что хорошая работа сделает меня счастливым? Чего ты добивалась, мама, когда заставляла меня учить математику?»

А я скажу: «Дорогой, но я хотела, чтобы ты получил хорошее образование! Я хотела, чтобы у тебя были все возможности, дорогой». А он скажет: «А на хрена мне эти возможности, если я несчастен, мама? Я иду мимо клоунов в торговом центре и завидую им, мама. Они счастливы. Я мог бы быть на их месте, но ты, ты, ты сломала мне жизнь» — и потрет пальцами переносицу под очками. И тогда я встану, посмотрю на него внимательно и скажу: «Значит так. В мире есть два типа людей: одни живут, а вторые все время жалуются. И, если ты этого не понимаешь, значит, ты идиот».

Он скажет «ох» и упадет в обморок. На психотерапию потребуется примерно пять лет.

Или по-другому. Когда-нибудь у меня родится сын, и я сделаю все наоборот. Буду ему с трех лет твердить: «Я тут не для того, чтобы что-то твердить. Я тут для того, чтобы тебя любить. Иди к папе, дорогой, спроси у него, я не хочу быть снова крайней».

И в свое тридцатилетие он придет ко мне, этот потный лысеющий режиссер со среднерусской тоской в глазах, и скажет: «Мама! Мне тридцать лет. Я уже тридцать лет пытаюсь добиться твоего внимания, мама. Я посвятил тебе десять фильмов и пять спектаклей. Я написал о тебе книгу, мама. Мне кажется, тебе все равно. Почему ты никогда не высказывала своего мнения? Зачем ты все время отсылала меня к папе?»

А я скажу: «Дорогой, но я не хотела ничего решать за тебя! Я просто любила тебя, дорогой, а для советов у нас есть папа». А он скажет: «А на хрена мне папины советы, если я спрашивал тебя, мама? Я всю жизнь добиваюсь твоего внимания, мама. Я помешан на тебе, мама. Я готов отдать все, лишь бы хоть раз, хоть раз понять, что ты думаешь обо мне. Своим молчанием, своей отстраненностью ты, ты, ты сломала мне жизнь» — и театрально закинет руку ко лбу. И тогда я встану, посмотрю на него внимательно и скажу: «Значит так. В мире есть два типа людей: одни живут, а вторые все время чего-то ждут. И, если ты этого не понимаешь, значит, ты идиот».

Он скажет «ах» и упадет в обморок. На психотерапию потребуется примерно пять лет.

Этот текст — хорошая профилактика нашего материнского перфекционизма — стремления быть идеальной мамой. Расслабьтесь! Как бы мы ни старались быть хорошими мамами, нашим детям все равно будет что рассказать своему психотерапевту».

---

оно дошло

Chris Baggins, спасибо большое! Книга пришла. Ясно, что это будет суровый вызов и для мя, и для Крист. Но попробуем осилить.

---

Damage Incorporated...

всегда с нами! Недоглядел за мелким один раз - получи минус пульт от телеприставки. Недоглядел другой - два ожога на пальцах, пиши одной рукой.

---

верно

15.11.2018 в 15:41

Пишет  AnnetCat:

Выловлено в интернетах

"Женщина мечтает, что появится рядом чуткая и любящая душа... Но мужик обычно приходит весь."

---

картина маслом

два наглухо убитых метеопата и бодрый и активный малыш, на фоне магнитки. В четверть двенадцатого.

---

карательная психиатрия и ювенальная юстиция, где вы!!??

---

Ну, с празднечком!

pp.userapi.com/c831108/v831108883/1c21c3/ZqiTbd...
А слова "На ДНЕ" приобретают новое особое звучание...

---

итоги дня

с лоджии вытряхнули заметную часть картонок. В фан-клубе Вальхена появился еще один человек.

---

в больном моску...

...самозарождаются припевы к извратам на тему "Чумы" и "Двора".

---

m-kalashnikov.livejournal.com/3663844.html

---

28.10.2018 в 17:03

Пишет  N.K.V.D.:

Мем о Рагнарёке

И придет однажды очень холодная зима.
А после нее вместо весны наступит опять холодная зима.
И еще одна.
И от такого холода даже сама земля содрогнется.
И от дрожи земли все на свете оковы разорвутся.

Да, все.
Даже те, что сделаны на основе бороды женщины и, в теории, вообще не должны содрогаться за такую цену.

Читать дальше

И спадет цепь с волка Фенрира, которой решит хорошо отпраздновать это событие.

И пойдет Фенрир пожирать все сущее в гневе и будет пылкать огнем и все сожжет начисто.
И от таких катаклизмов моря выйдут из берегов.
Потому что моря только и ждут удобного повода, чтобы выйти из берегов.

И Ёрмунганд, мировой змей, наконец решит, что пришла пора хоть чем-то заняться.
Лежал тысячи лет, ничего не делая, а вот и нашел в себе силы проявить какую-нибудь активность.
Значит и у тебя есть шанс.

Но мы не об этом.
И будет Ёрмунганд яростно плеваться ядом, да так, что погибнут все животные морские и все птицы морские.
Ну и, чисто по логике, пассажиры морских судов тоже погибнут.
Кроме подводников.
Рагнарёк никак не повлияет на подводников.
И после Рагнарёка именно подводники восстановят человечество.
Нет, так прямо не написано в Эдде, это логичное допущение.
Именно поэтому в 2010 году в США разрешили женщинам служить на подводных лодках.

Но мы не об этом.
Огненные демоны Муспельхейма решат, что грешно пропускать такое веселье.
И расколют они небо надвое, чтобы протиснуться.
И будут тоже всякие бесчинства творить.

И если вам этого мало, то вспомните, что оковы, которые сдерживали Локи, тоже развалились.

И встанет Локи у штурвала громадного корабля Нагльфар.
Который, чтобы соответствовать общему характеру происходящего, будет состоять из ногтей мертвецов.

И позовет Локи с собой инеистых великанов, чтобы тоже повеселились.
И мертвецов позовет.
И все эти страшные ребята придут на громадную равнину.
И вот только тогда боги Асгарда поймут, что что-то не так.

И то потому, что страж Хеймдалль затрубит в свой рог, и боги выйдут посмотреть, чего Хеймдалль так раструбился.

И оденутся они покрасивше и поедут на равнину морды бить.
И выступит бог Фрейр против вожака огненных великанов Сурта.
И убьет его Сурт.
Потому что у Фрейра нет меча и как-то немного глупо идти против вожака огненных великанов без меча, сам виноват.

А в левом углу равнины тем временем сойдутся Тор и Ёрмунганд.
Потому что у них критическая несовместимость взглядов на жизнь.
Ёрмунганд очень ненавидит Тора за то, что тот пытался поднять его за пузико.
А Тор ненавидит Ёрмунганда за то, что тот забрал его любимую бычью голову.

И метнет Тор свой молот прямо в голову змея и нанесет тому критический урон.
И умрет змей, забрызгав все вокруг своим ядом.
И попадет и на Тора немножко.
И умрет Тор в страшных муках.

А недалеко будут сражаться Один и Фенрир.
И метнет Один свое могучее копье в волка.
И волк просто съест это копье.
И потом и Одина съест.

И увидит это сын Одина, Видар.
Который вообще никак не участвовал во всей скандинавской мифологии до этого момента.
И решит он: “Это мой шанс”.

И будет у того Видара волшебный башмак.
Волшебным в нем будет то, что создан он будет из обрезков кожи.
Такое себе волшебство.

Но Видар этим башмаком наступит на нижнюю челюсть Фенрира.
А руками возьмется за верхние его зубищи.
И порвет Фенрира на две неравные части.

И потом всем станет не до поединков.
И все станут просто сражаться против всех.
И останутся в конце концов Хеймдалль со стороны богов.
И Локи со стороны...ммм… странных ребят.

И будут они биться.
В слоумо.
Потому что, рано или поздно, Голливуд это экранизирует, и там будет слоумо, давайте сразу уже привыкать.

И убьют Хеймдалль и Локи друг друга.
И взглянет огненный великан Сурт, что не с кем стало биться.
И расстроено использует спецспособность своего огненного клинка.
И спалит весь мир к чертям.

***

Но не все умрут.
Выживут сыновья Одина, Видар и Вали.
Ибо сила волшебного башмака из кожи слишком велика.
И вообще, собирайте обрезки кожи, чтобы, когда придет время Рагнарёка, Видар собрал бы их все и сделал себе этот супербашмак!

А еще выживут сыновья Тора, Моди и Магни.
И угадайте кто вернется из мира мертвых?

И Хёда слепого тоже с собой прихватит.
И станут они жить долго и счастливо.
И снова появятся люди в мире.

МОРАЛЬ:
Надо идти в подводники.

(c.)перто

---

25.10.2018 в 16:08

Пишет  Шкипер Кхе:

---

well

24.10.2018 в 19:37

Пишет  N.K.V.D.:

Тридцатьчетвертый от DOOM13

Немного перекликается с моим постом

---

поребрики

21.10.2018 в 13:40

Пишет  Хасяндра:

Что то в этом есть))))))

20.10.2018 в 18:05

Пишет  Groemlin:

«А помните, обсуждали в комментах, что есть тру-петербуржец? Еще успешно при этом переругались. Просто мне нужно было написать текст, чем обитатель наших болот отличается от других землян. Я же тупо подумала: "Гайморитом" - и на этом иссякла, поскольку носителей петербургского сознания обнаруживаю везде, от Костромы до Стамбула. Обратилась к всезнающему Оллу. Чтобы попасть на печатные страницы, текст несколько ужался, произошла обычная усушка и утруска, но главное - в него прокралась ненавистная мне "бабушка" взамен любимой "старушки". Поэтому ссылку на окончательный вариант не даю, а просто запощу тот, что получился в результате нашего общего мозгового штурма. Но вы хоть здесь в комментах не ругайтесь, тем более что текст - шутливый.

...Определить, что же все-таки собой представляет петербуржец и чем он отличается от других сапиенсов, при кажущейся легкости задачи оказалось делом непростым. Пришлось опросить друзей. Жители иных городов раскололись на два лагеря. В первом, побольше, оживленно, словно того и ждали, загибали пальцы, перечисляя наши достоинства и недостатки, которые плавно перетекали друг в друга. Во втором, надувшись, язвительно бурчали, что эти болотные жители отличаются лишь верой в то, что они от всех отличаются, и вот посмотрите, добрые люди, - они опять расчесывают свою исключительность.
Петербуржцы же пустились в долгие и довольно скучные препирательства. В основном выясняя, кого можно считать достойным этого гордого имени и сколько поколений предков, живущих в парадизе на болотах, такой индивидуум должен насчитывать. Хорошо бы, конечно, чтобы его пращур как минимум курировал прорытие Зимней канавки, но три поколения тоже сойдут, так и быть. На что менее родовитые горожане, возмущенно дрожа губой, но стараясь делать вид, будто им все равно, логично указывали, что Петербург – исторически город понаехавших, а сам отец-основатель Петр и вовсе москвич. В сторонке сдержанно ссорилась группа, решавшая, могут ли современные жители города вообще зваться петербуржцами и вышли ли они для этого... гм... культурностью.

К консенсусу добрались с большим трудом. По крайней мере все сошлись на том, что

читать дальше?

петербуржец – очень странное существо.
За странность в первую очередь принимается естественная для нас отстраненность. Склонность к автономности. Неукоснимое соблюдение дистанции, откуда же идет и обижающее зачастую гостей упорство при их попытках перейти на «ты». Громкие разговоры не приветствуются по той же причине. Можно предположить, что отчасти это проявление «островного синдрома». Петербург – архипелаг из тридцати трех островов, а если учесть, что когда-то здесь было запрещено строить мосты, то личная обособленность петербуржца легко объяснима. Она впитывается с детства и тщательно культивируется в дальнейшем. Некоторые местные радикалы даже утверждают, что существует множество отличий и между жителями разных районов, поэтому обитатели пронумерованного, словно набредил безумный математик, Васильевского острова совсем не то, что аборигены Петроградской стороны, а те не чета населяющим тихую Коломну. По этой же причине горожане кривятся при виде просторных сетевых заведений и любят маленькие семейные кафе с подчеркнутой индивидуальностью. Желательно – с ширмой.

Нерасположенность к общению парадоксальным образом сочетается с удивительной тягой показывать дорогу. Заслышав: «Извините, вы не подскажете?» - он немедленно делает стойку, и подсказывает, и провожает, и опять подсказывает, и спорит, ревниво отпихивая ногой конкурентов, которые тоже хотят подсказать, и проводить, и «вы все неправильно ему говорите». Особенно опасны в этом отношении старушки. Правильная старушка снабдит оробевшего путешественника по крайней мере тремя маршрутами, непременно включающими основные достопримечательности. Если не успеть убежать, отправится сопровождать лично, стуча ходунками и шелестя надтреснутым голоском: «А этот доходный дом слева, деточка, был построен в 1887 году архитектором Павлом Юльевичем Сюзором».

Город здесь любят страстно до болезненности. Причем не столько классические красоты, отданные на растерзание туристам, сколько пошарпанные закулисы, прячущиеся за этими роскошными декорациями. Приезжих друзей не ведут на Дворцовую или Сенатскую. Им показывают самое дорогое, отрывают от сердца, - мрачные страшноватые подворотни и проходняки где-нибудь на Васильевском острове. Улыбаются домам как старым знакомым. Пованивающие дворы-колодцы Литейного предъявляют широким гостеприимным жестом. При виде брандмауэра поминают Добужинского. И нет проще способа испортить отношения, чем не выразить ответного восторга. Наивный вопрос: «Но почему все такое облезлое?» вызовет холодный отчужденный взгляд. А за предложение снести «эту руину» и построить что-то новенькое можно и в бубен получить. Во всяком случае, больше вас никуда не поведут. Особенно нервно реагируют неофиты, как всегда в подобных случаях, «большие католики, чем Папа римский».

Петербуржец уверен, что он единственный европеец в стране. Его трудно упрекнуть, вся история города подталкивает к этой заносчивой мысли. Основателя, прорубившего окно в Европу, здесь по-семейному зовут Петром Алексеичем. С детства гуляют по Итальянской улице, Шведскому переулку и Английской набережной. Помнят, где селились французы, а где немцы. Трехсотлетняя Петришуле – до сих пор одна из самых престижных школ. Предаются ностальгии по снесенной Греческой церкви. Уютный район неподалеку от Дворцовой негласно именуют Северной Европой. На выходные предпочитают смотаться в Финляндию, поездка же в Москву представляется делом хлопотным, обременительным и вообще странным занятием.
Приезжая в Париж, Амстердам, Вильнюс, Ригу, Лондон, чувствуют себя как дома. Попадая в Тверь, Кострому, Вятку, Самару – крутят головой и удивляются, какое все другое. Возвращаясь домой – счастливы.

По большей части местный обитатель – безнадежный кофеман. Еще пару столетий назад отмечалось пристрастие петербуржцев к кофе, и на черных лестницах бедных дворовых флигелей наряду с неистребимым запахом кошек тянуло ароматом жареных кофейных зерен. Со временем эта склонность лишь возросла, и сейчас свои маршруты гуляющий петербуржец предусмотрительно прокладывает вдоль кофеен. Для своих существует чисто ленинградский термин «маленький двойной» – отголосок свершившейся в Ленинграде 60-х «великой кофейной революции», когда были установлены первые кофе-автоматы. Поэтому никого не удивляет, что единственный в России музей кофе открылся именно здесь, хотя плантаций в Ленобласти отроду не водилось.

Как ни странно, поглощаемый в промышленных количествах кофе петербуржца если и бодрит, то снаружи это незаметно. Снулые, вялые, апатичные – подобными эпитетами коренных щедро награждают сторонние наблюдатели. Неспешные, рассудительные, сдержанные – поправляют те с достоинством. Здесь не принято суетиться – атмосфера не способствует. Человек, бегущий в метро вверх по эскалатору, мгновенно распознается как москвич. Петербуржец обычно выглядит так, словно он совершает променад, размышляя над бесконечностью времени. В результате часто опаздывает. Непунктуальность – местный бич. Прокрастинация – религия. «Давай завтра» - городской девиз. Давай завтра – и так семь раз. В последний день недели к вечеру петербуржец усиленно накачивается кофе, сидит всю ночь, под утро, сделав обещанное, измученно-гордо улыбается – и все понимают, что он герой. Бодрые москвичи, которые не пишут, а звонят (в этом случае спрятаться невозможно) и требуют: «Давай немедленно!» вызывают сильнейший испуг.

Он консервативен и с трепетом относится к городскому прошлому. Чудом уцелевшая, несмотря на бурную историю XX века, историческая застройка – его фетиш. Попытки бизнеса или властей покуситься на какой-нибудь типовой доходный дом XIX века вызывают редкое природное явление – шквал эмоций. Универмаг финской компании «Стокманн», загромоздивший угол Невского и Восстания и признанный градостроительной ошибкой, дружно называют «местью Маннергейма». Одно из самых многочисленных протестных выступлений за последние лет сорок – демонстрации против сноса гостиницы «Англетер». Ее, впрочем, все равно снесли, построив на том же месте копию, нахально снабженную мемориальной доской: «В бывшей гостинице «Англетер» трагически оборвалась жизнь поэта Сергея Есенина». И теперь периодически можно наблюдать, как возле неё притормаживает какой-нибудь старожил, с язвительной улыбкой разъясняющий приезжему реальные обстоятельства.

Как никто, петербуржец умеет обращать недостатки в достоинства. Отвратительный климат становится предметом особого кокетства. В известном кафе, популярном среди туристов, можно увидеть отпечатанное обращение: «Будем честны, если бы не наш климат, вы бы все к нам переехали». К дождю, сопровождающему его большую часть жизни, горожанин относится терпеливо, воспринимая как старого назойливого родственника. Этот философский подход, введя в заблуждение чужаков, породил версию, что душ изобрели петербуржцы, которых беспокоило временное отсутствие природных водных процедур. На самом деле, всегда имея в сумке зонтик, в просветах между тучами аборигены пытаются загорать хотя бы плечом или коленкой. Причем от времени года оголение коленки не зависит. Ультрафиолет слишком большая ценность, чтобы пренебречь им из-за каких-то снегов. Типичная картина зимних солнечных дней – граждане разного пола, возраста и степени обнажённости, выстроившиеся на фоне сугробов в живописных позах у бастионов Петропавловской крепости. Поговаривают, что петербуржца можно опознать в любом городе. Завидев подходящую стену, он немедленно к ней прислоняется и совершает попытку загорания.

Одеваются жители бывшей столицы подчеркнуто просто и неброско. Как сказал, помявшись, один приезжий из южных краев: «Вы не обижайтесь, город у вас красивый, но одеваются все очень бедно». Крутые шмотки – почти неприличны, вычурный внешний вид – отчаянный моветон. Обладательница эффектных леопардовых лосин сопровождается ироничными взглядами. Излюбленная цветовая гамма – чёрный, серый, коричневый. Самый вызывающий – бежевый. «Мимикрируем под цвет природы, – объяснит петербурженка. - Невозможно ходить в ярком, когда постоянно пасмурно. Мы живём в гармонии с городом. А они (ну, всякие там) ничего не понимают».

Петербуржец литературоцентричен. По-прежнему безотказный способ найти единомышленников - книга. Здесь читают много, разнообразно и с некоторым вызовом. Упрямо выпятив челюсть, покупают бумажные издания. На мой вопрос приятелю, почему он таскает с собой в метро толстенный том, хотя давно обзавёлся удобным ридером, ответил как неразумной: «Зато можно понимающе переглянуться с пассажиром напротив, прочитавшим название». Всё-таки в предположении, что Петербург не столько город, сколько тайное общество вроде масонского, что-то есть.
Дни рождения писателей отмечаются с размахом. День Довлатова растягивается на три и превращается в личный праздник интеллигенции, концентрируясь вокруг улицы Рубинштейна. В День Достоевского можно обнаружить на улице толпу горожан, разгуливающих в маске Федора Михайловича. Зрелище мрачного бородатого классика, размножившегося в таком количестве, заставляет вспомнить его фразу о том, что Петербург – город полусумасшедших. Об этом, кстати, отрекомендованные подобным образом граждане периодически польщённо вспоминают. Несокрушимое душевное здоровье здесь слегка неприлично и так же чужеродно, как румянец во всю щеку.
Любят и ценят абсурд во всех видах. Из поэтов предпочитают Хармса и Олега Григорьева. Чего еще ждать от жителей города, где главная рыба пахнет огурцами.

Крест жителя культурной столицы несёт с обычной саркастической улыбкой, хотя и не думает от него отказываться. Не без основания полагает, что у тех, кто говорит об этом всерьёз, - напряг с чувством юмора. А это для своих - непростительный грех. Однако здесь реально увидеть в сумрачном дворе-колодце приклеенное на водосточной трубе рукописное объявление: «В понедельник в 21.45 я вышел в магазин за продуктами и услышал из окна этого дома гениальное классическое музыкальное произведение. Житель квартиры, из окна которого играла музыка, пожалуйста, напишите название на этом листе!»

Петербуржец – ревнитель речевой нормы, безжалостный граммар-наци. При слове «ложит» вздрагивает. «ЗвОнит» вызывает у него страдальческую улыбку. Не может утерпеть, чтобы не исправить ошибку даже в накарябанных каракулях на стене подворотни. Видимо, по этой причине неожиданно прижился спущенный сверху общегородской проект «Давайте говорить как петербуржцы» - появляющиеся в самых разных местах плакаты со списком сложных слов. Но даже на них въедливые горожане умудряются находить ошибки и пишут письмо ректору университета, возмущаясь неправильным ударением в слове «апокалипсис». Местные выражения, которые иногородние бестактно называют сленгом, а свои – ленинградской школой, - берегут пуще зеницы ока. Самый простой способ определить, настоящий ли перед тобой петербуржец, - подложить ему испытательную горошину, предложив продолжить дразнилку «жадина-говядина». «Пустая шоколадина», - тут же откликнется он. «На пузе барабан» или «солёный огурец» выдаст засланного казачка. Снисходительно посмеиваются над старательным «парадная», «поребрик» и т.д., произнесёнными приезжими. Но про себя. Сами запросто скажут «подъезд». Однако не дай вам бог простодушно попросить в пышечной пончик. Скомпрометированы будете безнадежно, хотя пышку, возможно, и отдадут. И крайне недальновидно назвать Петербург Питером или Васильевский остров – Васькой. На совершившего такой faux pas посмотрят как Петр I на бородатого боярина – одновременно юмористически и с большим раздражением, после чего устроят выволочку.

Автоматически вежлив. Иногда вежливость доходит до любимого им абсурда, истинный петербуржец извиняется, если ему наступили на ногу. Если нахамили – скорее всего смолчит, и не по причине своей безответности. Просто лень суетиться. Зачастую вежливость приобретает гипертрофированные барочные формы. Типичный петербургский заход: «Будьте добры, не могли бы вы, если вам не трудно, сказать...»
Однако есть немаловажный нюанс: когда становится подчеркнуто вежлив - значит, презирает.

Яростная любовь к городу вкупе с чопорностью и фирменной, не сразу различимой иронией со стороны зачастую вызывает раздражение и обвинения в снобизме. Отчасти это справедливо – как бы тщательно петербуржец ни скрывал, он уверен, что живёт в лучшем городе мира. А остальные – нет, поэтому их можно и должно жалеть. Но возможно, здесь только и стоит жить, обладая этой уверенностью. У настоящих снобов, которых тоже немало, в глазах читается: «О чём с вами говорить, ведь вы не дышали этим воздухом с детства».

При всем этом наш герой считает, что понятия статус и понты для него не существуют. Он робкий, интеллигентный и деликатный. И в общем, даже не так уж неправ. Его главный статус – житель Петербурга. Понты – всегда помнить об этом. На другое ни времени, ни сил уже не остается.

(Отдельное спасибо Дмитрию Соколову-Митричу и Лаборатории "Однажды" за невиданную выдержку, с которой во время нашего сотрудничества они перенесли мои задвиги, иллюстрирующие некоторые тезисы, как-то: "давай завтра" и "город полусумасшедших".)»

(c) Татьяна Мэй

---

День рождения...

...моей давней подруги. Могу только порадоваться, что она в свое время не позволила мне угробить ее жизнь. Теперь выглядит практически счастливым человеком.