Все говорят, что правды нет в ногах, но правды нет и выше...
насчет неоязычества
URL записи
17.09.2009 в 22:20
Пишет Punch:17.09.2009 в 20:14
Пишет denis_ufa:Язычество: мысли по поводу
Язычество сегодня в моде.
Одни слушают «языческую» музыку. Другие старательно покупают календари-месяцесловы и книжки с загадочными названиями.
Ну а третьи обряжаются в холщовые рубахи, отращивают бороду до пупа, называют себя каким-нибудь «волхвом Всеславом», и рассуждают о том, что всеми бедами своими земля наша обязана тому, что приняла христианство. Порой они даже кивают на Запад – мол, там-то живут не в пример жирнее, не то, что мы. Хотя там, в закатных землях, тоже вроде как христиане, но это уже мелочи, внимания самозваных волхвов недостойные.
Рассуждения об «особом пути», прерванном византийскими злодеями, ни за что ни про что окрестившими непорочный русский народ в православие, густо переплетаются с весьма популярными образчиками так называемого «тайного знания». Этим «тайным знанием» нынче завалены все прилавки книжных, и в Интернете оно изо всех щелей лезет – тут вам и мировой сионистский заговор, и арийские прародины, и «велесовы книги».
Дальше – больше. Поклонники холщовых рубах и волхвования очень часто и вполне закономерно вступают в плотную «идеологическую смычку» с политическими маргиналами, которые кричат на всех углах, что беды России не только от православия, но еще и от нерусских.
Однако все эти заигрывания с языческой темой – когда они в острую фазу переходят – далеко не безобидны. Дело не только в том, что (чисто с религиозной точки зрения) все языческие сущности с точки зрения христианства есть бесы, прельщающие человека. Гораздо важнее – и опаснее – то, что попытка заново сконструировать у человека в голове «языческое мировоззрение» приводит лишь к тому, что рациональное сознание, по которому и без того уже много лет долбят огромными кувалдами пропаганды, разрушается все сильнее. Рациональное мировоззрение и без того не слишком прочно пустило в головах корни – а с помощью псевдоязыческих выкрутасов его стараются выкорчевать напрочь.
Вот только на самом деле даже большинство сегодняшних неоязычников, не говоря уж об обычных людях, от всех этих споров далеких, о язычестве имеют представление искаженное, в лучшем случае сильно романтизированное.
Во-первых, и в самых главных – увидеть мир «по-язычески» мы сегодняшние просто неспособны. Это касается даже апологетов язычества. В результате, разрушая рациональное мышление, подкапываясь под христианскую (идея возврата к язычеству распространяется главным образом именно среди народов, исповедующих христианство) ментальность, они могут лишь архаизировать сознание современного человека, разрушить все, что там есть – но ничего не дать взамен. Если бы они насадили в сознании людей настоящее язычество, это было бы еще не так страшно – но так как о настоящем язычестве они имеют представление весьма отдаленное, то вместо него способны насадить в лучшем случае псевдоязыческую конструкцию, этакое фэнтези.
Почему все обстоит именно так? Потому что, как ни крути, мы (я говорю о русских) сами продукт христианской цивилизации, точнее, православно-христианской (это само по себе очень важное уточнение, потому как различия между православием и католицизмом, скажем так, несколько шире, чем наличие/отсутствие Чистилища, или того, какой рукой совершать крестное знамение). Сегодняшние русские заведомо христиане, даже если мы этого не осознаем – ибо все это намертво «вшито в БИОС», если пользоваться компьютерной терминологией. Можно верить или не верить – дело не в этом, а в том, что система ценностей, которую прививает общество, формировалась на христианской закваске. Вот нам сейчас пытаются привить пресловутые «либеральные ценности» – а идет дело туго, ибо само естество этому противится, та самая «прошивка».
Это и понятно – все-таки тысячу лет истории никуда не денешь. Некоторые могут попенять на «безбожные семьдесят лет советской власти», но это, мягко говоря, ерунда. Гонения на церковь были, пожалуй, разве что в первые полтора десятка лет Советской власти, а потом ситуация изменилась. И во время войны церковь немалые позиции заняла (кстати, очень много средств верующие и храмы перечислили в фонд обороны, на средства Церкви была даже построена танковая колонна «Дмитрий Донской»), а уж речь патриарха Алексия перед панихидой по Сталину и вовсе снимает многие вопросы об отношениях власти и церкви. Потом, правда, при Хрущеве был обратно рецидив, но при Брежневе – снова «либерализация».
Это я, собственно, к тому, что даже «безбожная власть» была на самом деле устроена вполне по-христиански: Кодекс строителя коммунизма практически не отличается от Заповедей, да и сама система социального «общежития», вспомоществования и всего такого прочего, существовавшая в СССР, есть ни что иное, как развитие патриархальной русской общинной модели отношений, которая формировалась на православной основе. Собственно, самоидентификация русских как единого народа вплоть до второй половины, а то и конца XIX века происходила именно по религиозному признаку – «мы люди православные». А словечко «инородец» (не несшее какого-то оскорбительного оттенка), которым обозначали все нерусское население империи, например, было синонимично слову «иноверец» – и неслучайно.
Да, христианство само во многом питалось языческими соками – тут и совпадения ритуалов, тут и явные корреляции между образами языческих богов и христианских святых (классический пример – образ Ильи-пророка отчасти основан на культе Перуна, там и громовая колесница, и молнии…).
Однако у язычества и христианства принципиально разная модель отношений между людьми и Богом (богами) – вот что главное. В язычестве все механистично, и основано на принципе «Do ut des» («Даю, чтобы дал») – то есть с богами можно торговаться едва ли не как в лавке, им даже можно отомстить, когда они не сделали того, что должны сделать (статую осквернить и все такое). Вряд ли стоит говорить о том, насколько все иначе в христианстве, да? Ну и в исламе тоже, в общем-то. Монотеистические религии даже в чисто концептуальном, мировоззренческом плане много совершеннее язычества.
Во-вторых, сказывается романтизация. Она совершенно закономерна, более того, язычество с этой точки зрения крайне «кинематографично», так сказать – особенно «раскрученная» скандинавская мифология. Кого не впечатлит полет валькирий или картина чудовищного Рагнарека, битвы богов и героев против Фенрира и Гарма в «Прорицании вельвы»?
Однако у многих людей представления о язычестве – в лучшем случае на уровне романов фэнтези. Да и почерпнуто оно, отношение это, именно оттуда, из книжек (потому что фэнтези во многом на язычестве основано). Но это представление столь же далеко от «языческой реальности», как далеко от реальности описание повседневной жизни в тех самых фентези-романах. Герои книжек ходят по огромным городам едва ли не с обнаженным мечом, расплачиваются в таверне золотом, и каждый день по три раза кушают мясо, запивая его вином. Тогда как в реальности в средние века города были мелкие, грязнющие (за редким исключением) и вонючие (ввиду отсутствия канализации). Мясо большая часть оседлого населения кушала только по большим праздникам, или когда оленя подобьет в сеньорском лесу (а если про это узнают – то вздернут), а в таверне могли подать какую-нибудь овсянку с рыбой да яичницу с фасолью. Но уж черта с два усталого путника ждала бы там кабанья нога на вертеле – да и путник, вздумавший гулять по городу с мечом наперевес, быстро бы угодил в холодную.
Так и с язычеством. Конечно, все эти хороводы, венки на воде – это красиво; конечно, приятно прыгать через костры и взывать к Перуну, надеясь, что он откликнется, но…
Но как же человеческие жертвы, например? Как же жертвоприношения первенцев и ритуальные убийства (ведь не всегда чучелки сжигали – до поры это были люди)? Причем хорошо, что в наших краях народу всегда было сравнительно мало, а где людей было много, там почему-то и боги были не в пример более жестоки – взять те же южноамериканские народы, которые такие гекатомбы наваливали, что волосы дыбом. Конкистадоры тоже были не промах насчет массовой резни, но ведь даже у них головы кружились от заваленных вырванными сердцами пирамид. А ведь оно самое – язычество во всей красе… Уже одно то, что монотеистические религии по умолчанию предполагают отказ от кровавой жертвы, показывает их большую мягкость и доброту. А рассуждения о том, что «язычестве дает большую свободу человека», демонстрируют лишь незнание матчасти – у римлян только «домашним» богам счет шел на сотни, вплоть до божков первого шага младенца, и каждого надо было ублажить, не обидеть, иначе пожалеешь. Нам трудно представить ту чудовищную массу ритуалов, которая сопровождала повседневную жизнь обычного язычника – по сравнению с ними все «тяготы» христианства или ислама не сложнее школьного домашнего задания.
Воля языческих богов переменчива, они хитры и коварны, они требуют крови – причем это у любого народа так, как ни грустно. Конечно, они иногда помогают героям, о которых слагают легенды – но так то ж герои… А в остальном у них насчет людей совершенно иные планы – вспомним хотя бы печальную судьбу титана Прометея, захотевшего отдать огонь людям.
P.S. Особенно пугающим является синтез язычества и науки. В XX веке человечеству пришлось схватиться с режимом, который в сфере идеологии и нравственных ценностей взял за основу именно языческую модель. Речь, как нетрудно догадаться, о Второй Мировой войне и нацистской Германии. В сфере идей в Рейхе торжествовали языческие мифы, им было подчинено все, от «научных исследований» до искусства во всех его проявлениях.
Сама война в силу этого получила четкий мистический оттенок – было очевидно, что это не просто схватка режимов, имеющих, при всех разногласиях, какой-то общий фундамент (как было, например, в войне 1812 года или в I Мировой) хотя бы на уровне понятий о жизни, не схватка разных идеологий. Нет, это было именно столкновение моделей понимания мира.
Поведение оккупантов на территории СССР (и Польши, пожалуй), их отношение к «неправильным» народам до сих пор заставляет волосы шевелиться – настолько иррациональным кажется это стремление стереть всякую историческую память о русских, украинцах, белорусах, евреях, поляках и так далее, стремление уничтожить самые явные, важные для национальной и идеологической самоидентификации, символы этих народов – вспомним идею о стирании Ленинграда и Москвы с лица земли, о заминированной Варшаве, которую нацисты хотели обратить в пыль. Но эти зверства кажутся иррациональными только лишь с точки зрения христианской – а с точки зрения языческой эта война на полное уничтожение выглядит совершенно закономерной.
Интересно, что нынешняя наука в каком-то смысле напоминает язычество, только язычество, блистающее хромом и моргающее индикаторами, язычество «продвинутое», высокотехнологичное. Как язычник пытался рассчитать необходимое количество свечек, которые нужно поставить в храме для того, чтобы получить благосклонность вышних сил, так и сегодняшняя наука пытается взвесить душу. С точки зрения науки это, конечно, правильно – все надо измерить, подсчитать, разложить по атому. С точки зрения веры эти измерения смысла, конечно же, не имеют.
URL записиЯзычество сегодня в моде.
Одни слушают «языческую» музыку. Другие старательно покупают календари-месяцесловы и книжки с загадочными названиями.
Ну а третьи обряжаются в холщовые рубахи, отращивают бороду до пупа, называют себя каким-нибудь «волхвом Всеславом», и рассуждают о том, что всеми бедами своими земля наша обязана тому, что приняла христианство. Порой они даже кивают на Запад – мол, там-то живут не в пример жирнее, не то, что мы. Хотя там, в закатных землях, тоже вроде как христиане, но это уже мелочи, внимания самозваных волхвов недостойные.
Рассуждения об «особом пути», прерванном византийскими злодеями, ни за что ни про что окрестившими непорочный русский народ в православие, густо переплетаются с весьма популярными образчиками так называемого «тайного знания». Этим «тайным знанием» нынче завалены все прилавки книжных, и в Интернете оно изо всех щелей лезет – тут вам и мировой сионистский заговор, и арийские прародины, и «велесовы книги».
Дальше – больше. Поклонники холщовых рубах и волхвования очень часто и вполне закономерно вступают в плотную «идеологическую смычку» с политическими маргиналами, которые кричат на всех углах, что беды России не только от православия, но еще и от нерусских.
Однако все эти заигрывания с языческой темой – когда они в острую фазу переходят – далеко не безобидны. Дело не только в том, что (чисто с религиозной точки зрения) все языческие сущности с точки зрения христианства есть бесы, прельщающие человека. Гораздо важнее – и опаснее – то, что попытка заново сконструировать у человека в голове «языческое мировоззрение» приводит лишь к тому, что рациональное сознание, по которому и без того уже много лет долбят огромными кувалдами пропаганды, разрушается все сильнее. Рациональное мировоззрение и без того не слишком прочно пустило в головах корни – а с помощью псевдоязыческих выкрутасов его стараются выкорчевать напрочь.
Вот только на самом деле даже большинство сегодняшних неоязычников, не говоря уж об обычных людях, от всех этих споров далеких, о язычестве имеют представление искаженное, в лучшем случае сильно романтизированное.
Во-первых, и в самых главных – увидеть мир «по-язычески» мы сегодняшние просто неспособны. Это касается даже апологетов язычества. В результате, разрушая рациональное мышление, подкапываясь под христианскую (идея возврата к язычеству распространяется главным образом именно среди народов, исповедующих христианство) ментальность, они могут лишь архаизировать сознание современного человека, разрушить все, что там есть – но ничего не дать взамен. Если бы они насадили в сознании людей настоящее язычество, это было бы еще не так страшно – но так как о настоящем язычестве они имеют представление весьма отдаленное, то вместо него способны насадить в лучшем случае псевдоязыческую конструкцию, этакое фэнтези.
Почему все обстоит именно так? Потому что, как ни крути, мы (я говорю о русских) сами продукт христианской цивилизации, точнее, православно-христианской (это само по себе очень важное уточнение, потому как различия между православием и католицизмом, скажем так, несколько шире, чем наличие/отсутствие Чистилища, или того, какой рукой совершать крестное знамение). Сегодняшние русские заведомо христиане, даже если мы этого не осознаем – ибо все это намертво «вшито в БИОС», если пользоваться компьютерной терминологией. Можно верить или не верить – дело не в этом, а в том, что система ценностей, которую прививает общество, формировалась на христианской закваске. Вот нам сейчас пытаются привить пресловутые «либеральные ценности» – а идет дело туго, ибо само естество этому противится, та самая «прошивка».
Это и понятно – все-таки тысячу лет истории никуда не денешь. Некоторые могут попенять на «безбожные семьдесят лет советской власти», но это, мягко говоря, ерунда. Гонения на церковь были, пожалуй, разве что в первые полтора десятка лет Советской власти, а потом ситуация изменилась. И во время войны церковь немалые позиции заняла (кстати, очень много средств верующие и храмы перечислили в фонд обороны, на средства Церкви была даже построена танковая колонна «Дмитрий Донской»), а уж речь патриарха Алексия перед панихидой по Сталину и вовсе снимает многие вопросы об отношениях власти и церкви. Потом, правда, при Хрущеве был обратно рецидив, но при Брежневе – снова «либерализация».
Это я, собственно, к тому, что даже «безбожная власть» была на самом деле устроена вполне по-христиански: Кодекс строителя коммунизма практически не отличается от Заповедей, да и сама система социального «общежития», вспомоществования и всего такого прочего, существовавшая в СССР, есть ни что иное, как развитие патриархальной русской общинной модели отношений, которая формировалась на православной основе. Собственно, самоидентификация русских как единого народа вплоть до второй половины, а то и конца XIX века происходила именно по религиозному признаку – «мы люди православные». А словечко «инородец» (не несшее какого-то оскорбительного оттенка), которым обозначали все нерусское население империи, например, было синонимично слову «иноверец» – и неслучайно.
Да, христианство само во многом питалось языческими соками – тут и совпадения ритуалов, тут и явные корреляции между образами языческих богов и христианских святых (классический пример – образ Ильи-пророка отчасти основан на культе Перуна, там и громовая колесница, и молнии…).
Однако у язычества и христианства принципиально разная модель отношений между людьми и Богом (богами) – вот что главное. В язычестве все механистично, и основано на принципе «Do ut des» («Даю, чтобы дал») – то есть с богами можно торговаться едва ли не как в лавке, им даже можно отомстить, когда они не сделали того, что должны сделать (статую осквернить и все такое). Вряд ли стоит говорить о том, насколько все иначе в христианстве, да? Ну и в исламе тоже, в общем-то. Монотеистические религии даже в чисто концептуальном, мировоззренческом плане много совершеннее язычества.
Во-вторых, сказывается романтизация. Она совершенно закономерна, более того, язычество с этой точки зрения крайне «кинематографично», так сказать – особенно «раскрученная» скандинавская мифология. Кого не впечатлит полет валькирий или картина чудовищного Рагнарека, битвы богов и героев против Фенрира и Гарма в «Прорицании вельвы»?
Однако у многих людей представления о язычестве – в лучшем случае на уровне романов фэнтези. Да и почерпнуто оно, отношение это, именно оттуда, из книжек (потому что фэнтези во многом на язычестве основано). Но это представление столь же далеко от «языческой реальности», как далеко от реальности описание повседневной жизни в тех самых фентези-романах. Герои книжек ходят по огромным городам едва ли не с обнаженным мечом, расплачиваются в таверне золотом, и каждый день по три раза кушают мясо, запивая его вином. Тогда как в реальности в средние века города были мелкие, грязнющие (за редким исключением) и вонючие (ввиду отсутствия канализации). Мясо большая часть оседлого населения кушала только по большим праздникам, или когда оленя подобьет в сеньорском лесу (а если про это узнают – то вздернут), а в таверне могли подать какую-нибудь овсянку с рыбой да яичницу с фасолью. Но уж черта с два усталого путника ждала бы там кабанья нога на вертеле – да и путник, вздумавший гулять по городу с мечом наперевес, быстро бы угодил в холодную.
Так и с язычеством. Конечно, все эти хороводы, венки на воде – это красиво; конечно, приятно прыгать через костры и взывать к Перуну, надеясь, что он откликнется, но…
Но как же человеческие жертвы, например? Как же жертвоприношения первенцев и ритуальные убийства (ведь не всегда чучелки сжигали – до поры это были люди)? Причем хорошо, что в наших краях народу всегда было сравнительно мало, а где людей было много, там почему-то и боги были не в пример более жестоки – взять те же южноамериканские народы, которые такие гекатомбы наваливали, что волосы дыбом. Конкистадоры тоже были не промах насчет массовой резни, но ведь даже у них головы кружились от заваленных вырванными сердцами пирамид. А ведь оно самое – язычество во всей красе… Уже одно то, что монотеистические религии по умолчанию предполагают отказ от кровавой жертвы, показывает их большую мягкость и доброту. А рассуждения о том, что «язычестве дает большую свободу человека», демонстрируют лишь незнание матчасти – у римлян только «домашним» богам счет шел на сотни, вплоть до божков первого шага младенца, и каждого надо было ублажить, не обидеть, иначе пожалеешь. Нам трудно представить ту чудовищную массу ритуалов, которая сопровождала повседневную жизнь обычного язычника – по сравнению с ними все «тяготы» христианства или ислама не сложнее школьного домашнего задания.
Воля языческих богов переменчива, они хитры и коварны, они требуют крови – причем это у любого народа так, как ни грустно. Конечно, они иногда помогают героям, о которых слагают легенды – но так то ж герои… А в остальном у них насчет людей совершенно иные планы – вспомним хотя бы печальную судьбу титана Прометея, захотевшего отдать огонь людям.
P.S. Особенно пугающим является синтез язычества и науки. В XX веке человечеству пришлось схватиться с режимом, который в сфере идеологии и нравственных ценностей взял за основу именно языческую модель. Речь, как нетрудно догадаться, о Второй Мировой войне и нацистской Германии. В сфере идей в Рейхе торжествовали языческие мифы, им было подчинено все, от «научных исследований» до искусства во всех его проявлениях.
Сама война в силу этого получила четкий мистический оттенок – было очевидно, что это не просто схватка режимов, имеющих, при всех разногласиях, какой-то общий фундамент (как было, например, в войне 1812 года или в I Мировой) хотя бы на уровне понятий о жизни, не схватка разных идеологий. Нет, это было именно столкновение моделей понимания мира.
Поведение оккупантов на территории СССР (и Польши, пожалуй), их отношение к «неправильным» народам до сих пор заставляет волосы шевелиться – настолько иррациональным кажется это стремление стереть всякую историческую память о русских, украинцах, белорусах, евреях, поляках и так далее, стремление уничтожить самые явные, важные для национальной и идеологической самоидентификации, символы этих народов – вспомним идею о стирании Ленинграда и Москвы с лица земли, о заминированной Варшаве, которую нацисты хотели обратить в пыль. Но эти зверства кажутся иррациональными только лишь с точки зрения христианской – а с точки зрения языческой эта война на полное уничтожение выглядит совершенно закономерной.
Интересно, что нынешняя наука в каком-то смысле напоминает язычество, только язычество, блистающее хромом и моргающее индикаторами, язычество «продвинутое», высокотехнологичное. Как язычник пытался рассчитать необходимое количество свечек, которые нужно поставить в храме для того, чтобы получить благосклонность вышних сил, так и сегодняшняя наука пытается взвесить душу. С точки зрения науки это, конечно, правильно – все надо измерить, подсчитать, разложить по атому. С точки зрения веры эти измерения смысла, конечно же, не имеют.
@музыка: Калугин "Танго"
@настроение: призадумался